Мне плохо, но я улыбаюсь. Да, да. Меня так учили: если на душе скребут кошки, подойди к зеркалу и улыбнись себе, на вопрос «как дела», стискивая зубы, отвечай «прекрасно», растягивая губы в улыбке, не поддавайся кошкиным нападкам на душу, улыбайся и тебе станет легче.
Я сижу на приеме у психолога, рассказываю о своём горе и улыбаюсь. Внутри от боли, напряжения и отчаяния всё окаменело настолько, что можно составлять целый список диагнозов и пугать непосвященных горстями заглатываемых лекарств: тело мне мои натужные улыбки не прощает. Оно кричит мегатоннами боли и тут и там мол освободи себя, меня, ну, поплачь хотя бы, но нет, я продолжаю улыбаться, не пуская никого в своё нутро, даже себя, обороняясь от всего живого, что есть силы.
Комок в горле. Сглатываю, улыбаюсь, вдруг вижу протянутую к моему сердцу руку. Она сидит по ту сторону экрана, на другом отрезке земли, готовая помочь, спасшая десятки-сотни-тысячи таких, как я, просто человек, но в эту секунду — Бог, в эту самую секунду Бог протягивает мне через неё руку к самому моему сердцу и трогает легонько, осторожно и ласково нужными и точными словами.
И меня прорвало. Прорвало лавиной слёз, вырвавшейся тонной боли, ледяные осколки в мелкую крошку, я уже ничего не могу удержать, меня затопило и продолжает затапливать, и я реву из-за всего сразу. И из-за жестокости родителей ко мне в детстве, и из-за смерти мужа, и из-за жесткого бизнеса, и из-за тяжелого переезда в другую страну. Сколько же лет я всё это копила.
Лавина схлынула, пролилась и выглянуло солнце. Я сижу в том же кресле перед тем же экраном компьютера и… снова улыбаюсь. Улыбаюсь сердцем, душой и искренней улыбкой. Это то освобождение, которого я так ждала. Это та встреча с собой, которую я так хотела.